ПОСЛЕДНИЙ ЗУЁК
		Ермил Задорин

ГЛАВА III,
в коей, дабы жизнь и честь уберечь, отроку Михайле, враз лишившемуся родителя своего, приходится свершить бегство.

Вечером внезапно скончался мой бедный отец, и мы позабыли обо всем остальном.
Роберт Л. Стивенсон
Остров сокровищ

Первый снег покрыл стылую землю. Василий настрого запретил Михайле выходить из избы. Да разве мальчонку удержишь! Соскочил с печи, сунул ноги в батины валенки. Сторожко добежал до дверей, думал скинуть крючок.
- Хуй те в лоб! - хлопнула по затылку мальца бабка Маланья.
- До ветру хочу! - заныл Михайла басом.
- А ну, сиди, сучий ты кот! До ветру! Вон, поди в ведро поссы!
- А чо так?
- Будто не знаешь! Батька настрого запретил пускать.
- Да будто кто украдет миня, - ныл Михайла.
- Сиди, сучонок! - и бабка погрозила костлявым кулаком.
Из светелки показался Василий. Отрок мигом притих. Рука у бати - ой тяжелая! Отец зевнул, перекрестил лениво свалявшуюся за болезнь бороду:
- Аль на улицу просится? - спросил, будто спросонок.
- Посцать! - промычал Михайла.
- Я т-те дам! Сиди дома, - сказал родитель строго, - Али не слыхал, что Терентий-кровосос к нам в гости пожаловать сбирается... Мало не покажется, ежели в руки к нему попадёшь! Ну-тко... Тише...
Громко и яростно на дворе брехали псы. Снег скрипел по множеством ног. Гам, шум ругательств. Грянул выстрел, за ним другой, - и жалобно заскулили, издыхая, Полкан и Трезорка - Михайлины любимцы.
- Лезь на чердак, живо! И чтоб ни звуку! - пихнул Василий сына.
В дверь уже колотили, лупили ногами:
- Открывай, Василий, блядин сын! Открывай, сучье отродье!
Крепки доски - но под напором подались, затрещали, крюк вылетел и в избу ввалилась толпа ярыжек с бердышами и пищалями. Василья окружили. Поддерживаемый холуями, в избу вошел сам Терентий Долгомудов. Соболья шуба волочилась по полу. Терентий громко отдувался, отирая шелковым персиянским платком потную багровую ряху:
- Уф-ф! Замудохался я, покуда до халупы твоей добирался! Ужо мог бы и уважить почтенного гостя! У тя красный товар, а я купец тароватый!
Холуи угодливо реготали, а Долгомудов, раззявя рот с гнилыми пеньками зубов, продолжал:
- Али не слыхал ты, мудила, быдто хочу я сынка твово Михайлу, при особе своей зуйком определить? Породнимся, а Василий? Не век же враждовать. Не по-суседски сие! Кто старое што помянет - тому глаз вон! Где малец-та! Подавай невесту!
- На чужой каравай, - спокойно отвечал Василий, - хавало не раззевай! Ступай, откуда взялся! Боле мне с тобой, Терентий, толковать не о чем!
- Али не люб я? - глумливо рассуждал купчина, - Аль собой не хорош? Аль казна моя малою кажется? Ты говори, не молчи, Василий, - авось, столкуемся!
- Пошел на хуй! - Василий легко подхватил стоявший рядом тяжёлый табурет, замахнулся им на богатея. Проворные холуи вмиг скрутили его, кинули в ноги Долгомудову.
- Дери с нево порты! - страшно взревел купчина, - И сучонка, сучонка сыщите! Перепуганный Михайла забился в самый угол чердака. Через щель в досках он видел, как распахнув полы дорогой, вывалил Терентий свой елдак, вздрочил его и пристроился к тятьке сзади. После, сменив хозяина, старались холуи. Один в раже отломил ногу от табурета и заколотил ее в жилистый зад Василья. Истекая кровью, помор бился в судорогах, а кругом бесновались купчина и его ярыжки.
- Собаке - смерть собачья! - брызгая слюнями, орал Долгомудов.
Холуи выволокли бабку Маланью - простоволосую, в разодраном сарафане.
- Где пащенок? - ревел Терентий, - Покажь, блядища!!!
- Хуй те в рот коняжий, а не Михайлушку!
Отважную старушку тотчас повалили наземь и холуи принялись за гнусное надругательство... - Вона он! Держи! - явилась нежданно для Михайлы, в чердачном люке голова ярыжки со всклоченной бородою, - Чичас батюшку Терентия Африкантыча порадуем!
Сам не помнил Михайла, как пустил в прихлебалу тяжелой глиняной корчагой, как брызнули в сторону черепки и кровь, как прыгнул он в чердачное окно и припустил к черневшему лесу. Сзади слышался шум погони, пальба из пищалей. Пули визжали над головою. Михайла наддал ходу и пропал за деревьями. Холуи было сунулись следом, но стали в ужасе: среди дерев, показалось им, мелькнула чёрная фигура в три человечьих роста.
- Леший, леший! - зашептали перепуганные холуи.
- Чиво там? - из избы навстречу ярыжкам появился Терентий, рукою почесывая муды.
- Кажись, ушел, сучонок-та! - виновато отвечали холуи, - По лесу долго не побегаешь...
- Ну и хуй с ним! Пущай волки жрут! - крякнул купчина и зареготал, - Жалко тока, не пробован ушел!

глава четвертая

к оглавлению

!!!почитать другие произведения сычей!!!

написать свое мнение в гостевой книжице