(М)ЕБЕЛЬНАЯ ФАБРИКА
		Виктор Квач

Автобусная остановка с названием "Мебельная фабрика" когда-то находилась на пути от станции метро "Войковская" к станции метро "Речной вокзал". То ли от времени, то ли по замыслу каких-то негодяев из ее названия исчезла буква "М". Примерно в это же время, в доме стоящем на продуваемой всеми ветрами площадке поселился известный своими определенными похождениями корреспондент Валдис Седельман...
Разочарованный в молодых амбициозных москвичках он решил поискать счастье с женщинами более зрелого возраста и... остановился на добродушных пенсионерках.
Знакомясь с ними в окрестностях, Валдис заманивал одиноких бабушек в свое жилище дешевым монпансье и чтением газетных заметок. Бабушки сменяли друг друга и все было бы хорошо, но старухи любили сплетничать. Однажды выяснилось, что Валдис перепортил (осквернил) всех старожилок района, причем каждую в отдельности обманул. Волна народного негодования росла и однажды старухи, собравшись все вместе, решили проучить охальника, отомстить за поруганную честь.

***

Длинющая очередь из старух толпилась у подъезда обветшалого пятиэтажного дома на улице Нарвская. На тротуаре, в кустах и даже на нижних ветвях яблони - старухи были повсюду. Некоторые прихорашивались, заправляя жидкие волосы под старые черные косынки, другие заботливо обтирали платками извлеченные изо рта вставные челюсти.
- Когда начнем? - заорали сзади. - Истомились мы уж! Истом-и-и-лись!!! - Истома охватила и первые ряды бабушек. Дошла она и до державшей лидерство Матрены Лиходеевны.
- Бабоньки! - заорала она. - А што мы ждем? Вытянем супостата на свет божий! Пущай здесь отдувается!
- Ага! - прокатилось по рядам, и плотная колонна старух, толкающих и пихающих друг друга, устремилась по грязным ступеням на пятый этаж.

***

Влад досматривал сон. Ему чудился пожелтевший чепец с потрепанными завязками, летающие лифчики двенадцатого размера и голубенькие панталоны с кружавчиками, которые он, радуясь, крепил на талии с помощью подтяжек. Панталоны пропали, а вместо них из дымки появился морщинистый беззубый рот.
- Люблю тебя, милок! - прошептав это, губы принялись целовать его, спускаясь все ниже, ниже, ниже... Чмокающий в ответ Валдис разомлел. По комнате, вдруг, пронесся страшный гром выбиваемой облупившейся оргалитовой двери. Видения исчезли.

***

- Ага!!! - раздалось над ухом и минимум пять пар грубых обветренных рук ухватили Валдиса и властно стащили с кровати.
- Кто вы такие? - успел выдавить спросонья мужчина, как шкодливый кот ухватившийся за рваный местами пододеяльник.
- Сейчас мы тебе зададим! За все ответишь! - с этими словами Валдиса в чем был (а был он с похмелья в приспущенных джинсах с безжизненно мотающимся ремнем и рубахе с желтыми пятнами) поволокли за волосы по грязному полу, ступенькам, а потом и асфальту.
Теперь уже полностью отдающий себе отчет в ситуации Валдис понял, что расправа близка. Раздухарившиеся же старухи, видимо, только входили во вкус.
- Соления у нас выманивал!!! А у меня колбасу! Колбасу!!! - заливались наперебой разгоряченные пенсионерки.
- Убить! Убить!!! - настаивала бегущая за необычной процессией 120 килограммовая Прасковья Никитична. - Я сама, дайте мне его!!! Дайте!!!
- За что? Матери! Пожалейте! Я не хотел! Я любил! А-а-а-а!!!!!!!! - это дородная Прасковья Никитична, наконец-то догнав основную массу старушек, запрыгнула на грудь Валдиса. - Сделай мне приятно. В последний раз, - прохрипела она. - Ну же, ну! Делай!!!
Сознание то покидало Седельмана, то возвращалось к нему. Теперь уже чепцы, панталоны и лифчики стали реальностью. Горькой реальностью.

***

- Забьют ведь! До смерти запытают! - проорал что есть мочи дворник Спиридон, наблюдавший за странной сутолокой в сквере и, подняв над собой, как знамя, увесистую лопату для чистки снега, устремился к кольцу старух, глумившихся над бесчувственным телом, практически над трупом. Трупом Валдиса Седельмана, пребывавшего к тому времени только лишь в как всегда не стиранных и протертых в паху, когда-то ярко сиреневых плавках.
- Держись парень! - крикнул влетающий в группу бабок запыхавшийся работник коммунальной сферы и изо всех сил опустил лопату на голову Прасковье Никитичне.
- Уф, - сказала Прасковья и, раскинув руки, упала вперед, заключив в стальные объятия бесчувственное тело корреспондента.
- Наша берет! - обдав престарелых женщин похмельным амбре, взвыл Спиридон. Но окрыленный кажущимся успехом, потерял контроль над ситуацией сзади. Неожиданно белый свет заслонил замусоленный подол побитого молью сарафана. Вокруг все погрузилось во тьму...

***

Московский мэр Юрий Мешков совершал очередной плановый объезд территории столь дорогой его сердцу столицы. На этот раз авторитетная комиссия из представителей городских властей решила ознакомиться с убранством дворов в районе метро "Войковская". Обход уже заканчивался, когда возглавляющий группу Мешков свернул на улицу Нарвская.
- А-а-а-а-а!!! - вывел из забытья градоначальника чей-то срывающийся крик. С детства любопытный Мешков прибавил шаг.

***

Переключившиеся на дородного дворника, старухи на несколько минут забыли о Валдисе. Почувствовав одним местом, пожалуй, последнюю возможность спастись, тот, как старый скунс, смекнувший, что врага удалось обмануть, перестал притворяться мертвым и, воровато проскальзывая между варикозных старушечьих ног, пополз прочь. Туда, где на траве еще виднелись следы заходящего солнца, туда, где воздух был чист и прозрачен. Даже синяки и ссадины от побоев не омрачали в эти минуты Валдису ощущения радости жизни, даже свистящий, сломанный в нескольких местах, когда-то греческий нос, даже потерянные в сутолоке сиреневые плавки...
- Свобода! Свобода!!! - пела душа Седельмана. Вдруг голова его уткнулась в отполированные дорогие ботинки с легким налетом пыли.
- Боже! - раздалось сверху. - Голый человек!!! Наверное, извращенец!
- Помогите мне! Прошу, помогите! - ухватил Седельман незнакомца за ногу. Тот не задумываясь, нанес Валдису хорошо поставленный удар ногой по зубам. И не медля ни минуты, нелепо подскакивая, как мячик, побежал прочь.
- Ах ты сука! - выдавил корреспондент, выплюнув большую часть своей когда-то лошадиной улыбки. - Не уйдешь!
Вскочив с земли, автор глупых заметок устремился за толстяком. Страдающий нешуточным ожирением субъект в пиджаке, подскакивая на ходу, влетел в толпу хорошо одетых людей. Зацепившись за одного из них, толстяк грузно упал, каким-то образом порвав рубашку.
- Сука! Загрызу! - прорычал подоспевший Валдис и также, как и оппонент, растолкав ничего не понимающих людей, вцепился оставшимися зубами мужчине в задницу.
- Охрана!!!! Охрана!!!! Бери его, бери!!! Мешкова убивают! Убивают! - кричал толстяк.
- Мешкова? - спросил уже разгрызший дорогие штаны, семейные трусы и терзающий ягодицы мэра Седельман.
- Юрий Акакиевич! Дорогой! - произнес корреспондент стирая с губ свою кровь, смешавшуюся с мешковской и каким-то странным коричневым субстратом. Тут голого Седельмана подхватила наконец-то пришедшая в себя охрана отца города...

***

Прошло полгода. В стенах психиатрической лечебницы было душно как никогда. Единственное, что радовало пациентов - это густо помаранные фекалиями стены заведения. Давно потерявший от транквилизаторов рассудок, Валдис, поигрывая своим детородным органом, привычно шел по палатам. Достоинство безжизненно свисало через дырку в выцветших сиреневых плавках. Блуждания привели пациента в общую комнату, где стоял черно-белый телевизор "Рекорд". Неожиданно, в подернутых белой пленкой глазах Валдиса на секунду появились злые огоньки. Ва-а-а-а-а-а!!!!! Ма-а!!! А-а-а!!! - заорал он и, опустошая кишечник, бросился царапать и грызть телеприемник. На замусоленном экране неловко жестикулировал пухлыми ручонками мэр столицы - Юрий Мешков.

!!!почитать другие произведения сычей!!!

написать свое мнение в гостевой книжице