НЕБЛАГОДАРНОЕ ДЕЛО Мыкола Вакулович Гнида о весне, романтике и об Ирине Юрьевне.
		Дмитро Коханов

Нет, кому весна, конечно, а кому и в огороде бузина. Пошел я вчера ухаживать. Пошел, да вот что из этого вышло. Тут, понятное дело, девки ходят по бульварам, эротика, коленки. А я, значит, с Ириной Юрьевной иду. Соблазняю. А куда ее вести? Сначала привел в Макдоналдс. Там туалет бесплатный. И что интересно, в мужской туалет очереди нет, а в женский все равно есть. Помахал я грустной Ирине Юрьевне ручкой, сказал "до встречи!" и пошел, прошу прощенья, по малой нужде. Рядом мужик какой-то, тоже по маленькому делал и говорит: "А все же этих у женщин глаза грустные, с завистью смотрят они на нас самцов". Я с мужиком согласился, кивнул, достал свое хозяйство и в писсуар засунул. Все бы ничего, но секунд так через тридцать рыгнул писсуар, захрипел и обрызгал мой детородный орган. Стало мне неуютно. Ну кто их знает, чем они там свои писсуары заряжают в своем ресторане быстрого обслуживания? Вот никто и не знает. А тем более я. А народу в туалете много, несмотря на то, что туалет мужской, к раковине так сразу не пробьешься. Да и неправильно поймут. Ну сами посудите. Моете вы, значит, после всяких гамбургеров свои белые руки, а тут мужик подлетает, да и начинает своего шалуна под краном мыть. Тут всякий бы возмутился. В общем, решил я не мыть это дело. "Буду, — думаю, — ходить грязным. Переживу, наверное". Но грустно мне. Неромантично.
Выхожу из сортира, а Ирина Юрьевна все стоит. Я огорченно ей сообщаю. Так мол и так. На всякий случай знай. Член мне сегодня облили из писсуара. Ну для справки. Женщины, что рядом в очереди стояли, те поежились. А Ирина Юрьевна сделала вид, что со мной не знакома. Стала на стенку смотреть. Но я стою, не ухожу, наблюдаю за очередью, предлагаю Ирине Юрьевне совмечиный бизнес открыть. Занимать очередь в женский туалет, а потом особо сильно страждущим гражданкам продавать. А чтобы стимулировать процесс, так и вовсе ходить мимо дамской очереди с полупустой тарой, да переливать воду из пустого в порожнее. Как у физиолога Павлова. Чтобы, значит, условный рефлекс развить. Тут какая-то женщина по соседству не выдержала и побежала в мужской нужник. Приперло. Я ей еще вслед крикнул: "Вы там поосторожней с писсуарами!"
Минут через двадцать подошла очередь Ирины Юрьевны. Зашла она. А я нет, стал ждать. Стою, нюхаю да смотрю, как обалделые от весны люди гамбургеры жрут. Долго стою. Даже охрана у дверей забеспокоилась. Когда дождался, сказал в сдержанной форме Ирине Юрьевне: "Пока сударыня ждал вас, превратился в памятник — Джентельмен ждущий свою спутницу, пошедшую по малой нужде, но которую приперло по большой". Ничего Ирина Юрьевна не ответила, промолчала. А всякие люди поблизости в сторону шарахнулись. А я ничего. Ну и пошли мы. Но вот писсуары у них того, брызгаются.
Иду дальше ухаживаю. Ирина Юрьевна разошлась, идет, на ходу подпрыгивает, напевает. Одно слово — весна. Привел на пруд. На лавку посадил с ногами. В смысле на спинку лавки. На сиденье больно много дерьма всякого. Ну значит привел, ухаживаю. А она на незагаженной спинке лавки сидит, да икает. И еще смотрит глазами как у вороны по сторонам. Смотрит, да икает. Я ее так ненавязчиво спрашиваю: "Вы это Ирина Юрьевна нарочно?" Мол, может быть это форма кокетства такая. Сидеть на спинке лавки, смотреть в разные стороны глазами круглыми и ошалелыми как у вороны и икать? Тогда говорю, можно не стараться. Я такой формы кокетства не приемлю. Можно перестать. А она все равно икает, как Хрюша и Степаша. Не романтический вечер, а сплошная передача Николая Дроздова.
Чтобы закрепить достигнутый полууспех стал я руками размахивать, на Луну показывать, рассказывать всякие романтические истории из своего богатого на них прошлого. Чего-то плохо действует. Сидит, смотрит, икает. Харкнул я на эту романтику, да и повел в метро. Провожать до дому отказался. Пускай едет домой к мужу икать. А я такой неромантичной романтики не понимаю. Ну ее.

!!!почитать другие произведения сычей!!!

написать свое мнение в гостевой книжице