ЛИТЕРАТУРНЫЕ АНАЛОГИИ или ПЕРВЫЙ РАССКАЗ ПРО ЕВРЕЕВ
		Дмитро Коханов

Русская литература, как и всякая другая, снабжает человечество самыми невероятными сюжетами. Хотя количество сюжетов и строго ограниченно. Ну, скажем, детектив. Есть детина. Холост. Сидит себе в агентстве и курит. В столе бутылка виски. Когда к нему заявляется дебелая блондинка или пылкая брюнетка, он им наливает на два пальца. Помнится, в юности (а выпить я и тогда любил) все недоумевал - что же это такое, налить на два пальца? Какой стакан должен быть, чтобы столько влезло? Потом-то мне объяснили, что пальцы имеются в виду уложенные горизонтально. Так заваливается эта самая блондинка-брюнетка и падает в обморок. Плохо ей. Он ей и наливает. У припадочной муж-жених-брат-колье пропали. Мафия вишь виновата. А герой, не будь дурак идет в кабак и выпивает там с главарем мафии. И когда он спрашивает главного главаря куда подевался Хромой-Джек-Сергей-Якудза-Петя, тот шарашит его по голове чем-нибудь увесистым и отбирает пистолет. Я бы посоветовал героям в первой части сюжета сдавать оружие доверенному лицу, а при входе в питейные заведения и прочие места высокой концентрации криминального элемента обявлять - пушка на хранении, по башке не бить.
Существует два подвида финала. Первый: когда главный герой зло победил, но денег все равно нету. Сидит в конторе и курит. Изредка выпивает и массирует трехдневную щетину на подбородке (лезвий нет, я так понимаю). Вспоминает блондинку-брюнетку. Ее ухлопали. Без этого никак. А вот другой вариант. Подружка, не будь дура, сама сперла жениха-мужа-колье. И приперлась к детективу, зная что он известный в народе дебил и неудачник. Но честный, а значит дров наломает. На этом вся интрига. Герой с пулей в брюхе умирает в канаве. Перед остывающим взором мелькают дивные картины. Он с блондинкой в койке и т.д. Думаете я памфлет пишу в защиту художественной литературы? Ничуть не бывало. Я о другом - о жизенных реалиях.
Справедливо считают отцом русского реалистического сюжета малой формы писателя Антона Чехова. Только серебрянный век давно отзвенел. И жизнь дает фору, как сказал бы классик английской новеллы Редьярд Киплинг, он же автор "Маугли". В смысле, никакая писательская фантазия за жизнью не угонится. Чехов "Злоумышленник". Сельский олигофрен скручивает с железнодоророжных рельсов гайки на грузила. Что ему жизни наивных пассажиров. Он недоумевает. Все недоумевают. Ну смешно в конце концов! А тут несколько лет назад читаю в газетке, как некие жители недоступной для цивилизации окраины столицы изобрели новый передовой способ рыбной ловли. Стоят они на берегу реки-Москвы и кидают через высоковольтную линию проволоку. Конец проволоки падает в речку, происходит короткое замыкание, рыба всплывает холодным белым брюхом вверх, рыболовы ее собирают, а целый район сидит 9 мая без света, чокаясь на ощупь. Чехову такое и не приснится. Прогресс, что ни говори, шпарит семимильными шагами навстречу горизонту. А тут я попадаю в Репаблик ин Дойчланд. В Германию. И еду я туда сдаваться на постоянное место жительства под видом еврея. Хотя к иудеям имею только то отношение, что однокласница была еврейкой. А я даже не только не женат на ней, но даже и не спал вместе. Потому что из той школы меня во втором классе выгнали. А я все одно еду, учу легенду для швабов, как моих родственников в гетто гнобили, а в паспорт юдофобы написали фамилию Коханов. Уж я мучился, мучился, все придумать не мог, как же фамилию подправить? Ну чтобы получилось там благородное Гофманшток или еще как. Друзья выручили. Направили к одному дядьке. Сказали, что он в синагоге работает и за 500 рублей справку сварганит о том, что я еврей.
- Резать будут? - Беспокоился я, так как всю жизнь боялся крови.
- Какое резать! Ты только заплати, он в справке напишет, что тебе еще при Мамае под самый корень отрезали. Немцы они тупые! А за бабки он брат тебе не то что отрежет, еще полметра пришьет!
И я еду. 91-й год. Таких же гавриков со мной катит целый состав. И все евреи. И даже у Поволжских немцев, на всякий случай, справка есть, что никакие они не арии, а правоверные раввины. И весь этот Ноев Ковчег на колесах все друг про друга знает, но приличия ради виду не подает. А уж про свои личные планы вообще молчок. Но люди вообще-то вокруг свои, советские, я бы даже сказал русские. А какой у советского человека единый и неделимый дорожный рефлекс? Верно. И следуя зову матушки-природы, который не обманешь, мужское стадо каждые 5 минут ныряет в тамбур покурить. И курить все ходят в тамбур, что поближе к вагону-ресторану. Прошу всех убедительно помнить, что едут в основном торговые работники. И хотя евреев среди них мало, деньги считать все умеют. Тут уж прошу меня антисемитом не обзывать прочно помнить, что и сам я на тот момент считался вроде как евреем. Так значит едет наш великий каганат по необъятным просторам и дышит в форточки перегаром с такой силой, что в лесах глухари с берез валятся без чувств. Ну и я не отстаю. Только торговые работники головы не теряют, а я дорвался, что называется. Даже на таможне в присядку сплясал.
Город Бонн, вокзал. И я с двадцатью марками. Пропился. Кто как, а я после выпивки есть хочу зверски. Организм такой. На двадцатку там, конечно, пожрать можно, но крайне скудно, как в лесотундре. Тем более в общепите. И я загрустил. За границей ни разу не был. Порядков тамошних не знаю. Тоска. Языка не выучил. Да, о птичках. Вы про Чехова не забыли? Помните, помните. Про него речь глубоко впереди.
Ночевал по лошадиному — пешком. Мне ведь еще добираться надо было до Бохума. Там знакомые обещали властям сдать как этнического беженца. Зайцем в Германии ездить не получается, это я еще в Москве узнал, только автостопом. Вышел за ночь на шоссе, иду. Гады-немцы не тормозят. Морда у меня как из альбома Ламброзо. А жрать хочется. И еще такой момент. Я ведь совок, боюсь опростоволоситься перед Европой. Сволочи западники ведут себя, как им удобно. Нам сложнее. Комплексы в нас клубятся, как дождевые черви. Что ни алкаш, то Модест Мусоргский, что ни уголовник, так Достоевский. Черви эти извиваются в дрожжах судьбы и производят на свет удивительные эмбрионы.
Проходил я мимо придорожной забегаловки. Все удобно и рационально. Подъехал на машине, пожрал, выбросил объедки в контейнер и дальше путешествуй. Какой-то гад розовый, уронил сэндвич. Подобрал и шварк в урну. И уехал. Рядом никого, только в окошке халдейша скучает. Ну чтобы не подойти, вытащить тот бутерброд из урны? Тем более он в бумагу завернут. Дальше прошел. Хорошо на бензоколонке в сортир заглянул воды попить. Ну и рожу сполоснул. И тут вижу часа через четыре речка. Природа и вообще. Собственно, отсюда Чехов и начинется.
Я много чем в жизни занимался. Все попробовал. Одного не понимаю - рыбной ловли на морозе. Как зима, мне друзья названивают:
- Поехали рыбу ловить!
- Может в магазине купим? - Отвечаю я. И начинаются вопли про красоту родной природы, про романтику. Откуда они берут романтику в тридцатиградусный мороз возле проруби? Я не эскимоская русалочка, в конце концов, я журналист, а не сомнительное земноводное в чешуе. Кой леший чешуя! В такой колотун, даже русалке телогрейку выдавать положенно.
Был у меня приятель Саша. И этот Саша меня как-то все же смутил и соблазнил этим проклятым подледным ловом. Приезжаем на какую-то станцию. Потом автобусом до водохранилища. Холод сталинградский. Интересуюсь:
- Где гостинница?
- А нету. В палатке ночевать будем.
И мы начинаем ставить палатку. Вернее ставит Саша, а я бегаю вокруг и хлещу водяру прямо из дула. И пока я бегал, Шурик палатку поставил и стал внутри нее разжигать примус. Это такая штуковина, в которую бензин закачивают и создают избыточное давление. Чтобы лучше горело. До сих пор уверен - не нужно в ней никакого избыточного давления. На тот свет и без него этот проклятый "Шмель" доставит. "Шмелем" нарекли творение прохиндеи изобретатели. Не без юмора гады технари. Июльским шустрым шмелем вылетел я из палатки, когда Саша - добрая душа поднес к примусу спичку. Очень красиво наша палаточка смотрелась. Прямо китайский театр. Море снега, выкрашенного луной в лиловый ковер. Метрах в двухстах вертикаль леса. С другой стороны это клятое водохранилище. Автобус к людям пойдет только в девять утра. Полночь. (Помните про красоту родной природы?) И посреди этого романтического лунного пейзажа в стиле Васнецова, светится брезентовая избушка. В центре огненый шар. И толстая, контрастная тень около шара, машет руками, будто взлететь хочет. Я еще спросить успел.
- Там тебе уютно? Как насчет романтики, родного, блядь, края?
Тень-птица ругалась так, что лед плавился. Тут избушка ровно светиться перестала, по ее ближней ко мне стенке, как огненным циркулем провели и дырка в ней прогорела. А в дырке пламя прыгает. Прямо камин. Саша рукотворное солнце тушить перестал и из огня в романтику выскочил. Дальше палатка догорала уже без начинки. Рассказывали мне, помнится ветераны, как во время войны заводы на снегу ставили, а потом работали у станков под открытым небом. Так-то оно так, только лично я для таких подвигов пока не созрел.
Стою я на берегу немецкой судоходной речки, рыболовецкое прошлое вспоминаю. Снастей у меня, ясное дело, нету. Какой же нормальный еврей в неметчину с удочкой попрется? Гады немцы мимо едут с бешенной скоростью. На такой скорости слона не заметишь, не то что человека. Но несмотря на превышение второй космической скорости, каждая тварь, как мимо речки летит, обязательно башку свернет и до полного слияния с вечереющим асфальтом назад смотрит. Глядят подонки, как какой-то кретин в одном ботинке, носок распускает. Такое и в кино не всегда увидишь, не то что на дороге. Леска вышла толстовата. Крючок из проволоки сделал.
Наживки не нашел. Если нужда припрет, вдоль автобана червяков не ищите. Я все ногти пообломал. - Гули, гули, гули - бубнил я, дергая мормышку. Через час плюнул. И вспомнил газетных браконьеров. Про тех что рыбу электричеством ловили. Болван я был законченный. Ну, допустим, поймаешь рыбы. Ну зубами почистишь, да кто ж тебе в Европе костер развести даст? А сырой жрет рыбу только Тур Хейердал.
Насчет электричества не беспокоился. Там его больше чем в Енисейской ГЭС. У каждого пенька розетка. Хуже с доставкой энергии непосредственно к водной глади. Нету там бросовых проводов. Извелся искать. Потом гляжу павильон. Чего стоило провод оттудова вырвать! Павильончик заброшенный, а страшновато. Чужбина. Покорячился пока дотянул. И покуда подрубил намучился. И пока в речку кинул.
У вас участковый есть? Поищите как следует. Наверняка найдете. И когда вы воссоединитесь, попробуйте подключить к нему двести двадцать вольт на пятьдесят герц.
Все швабы стукачи, заметят непорядок — сразу тук-тук. Благо мобильник на скоростном автобане есть у каждого второго. Покуда я с моста проводки в речку совал, какя-то сволочь донесла. "Нихт оргнунг. Ловит гад рыбу". Нет чтобы воронок за мной прислать, не пожалели скоростной катер. В аккурат когда я свою ЛЭП сварганил. Обезлюдел крейсер. Только зря, в воде не лучше. Даже несколько хуже. Пошли полицаи ко дну. Ледовое побоище, право слово. Когда я, добрая душа, их из воды вытащил и на берегу разложил для просушки, сухопутные силы прибыли. В тюрьму повезли. Отсидел три месяца. После депортировали. Я на киче узнал, что чтобы в Германии рыбу ловить, надо год на курсы ходить, вроде наших охотничьих. Потом только можно за мормышку хвататься. И то за деньги. И чуть ли не такой порядок: поймал, удовлетворился, и обратно ее выпускай. Вот сейчас, говорят, такое поветрие у представительниц слабой, но не лучшей половины человечества. Лет в тринадцать они массово дефлорируются, а непосредственно перед брачной ночью, хирургическим путем, за большие бабки восстанавливают статус кво. С рыбалкой у фрицев примерно так же. Тевтонцы меня, конечно, не поняли. Удивлялись. Но местные урки уважали и ласково звали Горбачевым. Я их чифирить выучил. Жил, то есть сидел - не тужил.
Друзьям я эту трагическую байду пересказал. Посмеялись. А один тоже за кордон засобирался. Когда приехал, полгода на карьеры по ночам с удочкой ходил. Карасей ловил или еще какую-то дрянь. Ему, как беженцу, мало того, что жилье в общаге вместе с арабами дали, так еще и пособие на семью платили. А он экономил. Говорят, из Москвы пуд зубной пасты захватил и столько же туалетного мыла. Жена в мясную лавку ходила. Там как у нас порядок. Покупаешь батон колбасы, а продавец ножиком жопки отчекрыживает. А в конце дня эти жопы продают. Килограм - марка. Вот они сами ели и детей кормили. Когда он приехал навестить покинутую мать-родину, я поинтересовался.
- Послушай, старик, тебе ведь пособие платят, да и бизнес, по слухам есть. На хрена ты пескарей ловишь? Неудобно будет если поймают.
- Да ты что! С ума сошел? Какое неудобство. У меня бабка в ихнем концлагере сидела. Эти жабы по гроб жизни даже моим внукам должны. А ты меня рыбой попрекаешь...
А вы "Злоумышленника" вспоминаете. Литературые сюжеты и реальная жизнь - две разницы. Но им никак нельзя друг без друга.

!!!почитать другие произведения сычей!!!

написать свое мнение в гостевой книжице